Он со вздохом опустил тяжелый кофр на пол и осмотрел коридор вокруг себя, пытаясь понять, все ли он взял. Гитара, мобильный, немного денег, ключи от квартиры… Чего-то не хватало. Он почесал двухдневную щетину и задумчиво посмотрел в зеркало. На него посмотрел молодой человек, которому эта самая щетина накидывала пару лет к уже существующим двадцати двум. Он был одет неброско и удобно: джинсы, пиджак, свободная рубашка навыпуск. От повседневного образа его отличала только шляпа, на манер гангстера сдвинутая чуть набок, и полосатый шарф, завязанный в красивый узел. Эти два аксессуара придавали ему немного шарма и просто согревали в уже прохладные вечера, когда ветер перестал быть теплым и приятным.
Чуть нахмурившись, он снова задумался. Было что-то такое, что надо было запомнить, но оно все равно выпало из головы. Он последовательно перебрал в голове все, что ему потребовалась, и вдруг нужный образ вспыхнул яркой мыслью. Ну конечно! Как можно было забыть!
Он вернулся в свою спальню, где со стола взял небольшую вещицу, называемую каподастром. Она была незаменимым помощником в некоторых песнях и мелодиях, приготовленных для сегодняшнего дня, так как позволяла менять тональности, не переделывая при этом все тело произведения. Один раз, играя не дома, он уже его забыл, и тогда список исполнения пришлось порядком сократить, потому что на ходу переделывать целые песни он не мог, а играть их в другой тональности, в которой они не были написаны, на его взгляд равнялось тому, чтобы просто скрипеть вилкой по тарелке. Слушатели были крайне расстроены сокращенным концертом, и подводить их снова ему совсем не хотелось.
Положив каподастр в карман, он вернулся в коридор, где закинул на плечи рюкзак с необходимым оборудованием, состоявшим из небольшой, но мощной колонки, педали эффектов и пары шнуров, для соединения и взял в левую руку чехол с гитарой. Еще раз взглянув на себя в зеркало и убедившись, что все во внешнем виде хорошо, он вышел в подъезд.
Путь до места выступления был довольно длинным, поэтому он выходил заранее, чтобы не спеша дойти и также равномерно подготовиться. Дорога пролегала через пару дворов и небольшой сквер, который выводил к одной из центральных улиц города, каждый угол которой он знал уже как свои пять пальцев. Уже несколько месяцев он приходил сюда через день вечером, чтобы сыграть для прохожих ту музыку, которая у него самого когда-то вызвала отклик в душе и сердце, пытаясь своей игрой вызвать эти чувства у других. Судя по тому, что за прошедшее время у него начали появляться постоянные слушатели, получалось неплохо.
Сегодня был выходной, поэтому этих завсегдатаев было много. Они прогуливались по улице, сидели в барах и кафе, а также на лавочках под деревьями. Но он знал, что когда начнет играть, они медленно стянутся к нему, привлеченные звуками, которые находившими отзвуки в них самих.
Разложившись и подключив все оборудование, что стало уже привычным делом, он раскрыл чехол, чтобы туда могли бросить монеты те, кому особенно что-либо понравилось. Это не было самоцелью, но получить поощрение любому приятно. Особенно, когда ты делаешь то, что тебе самому нравится.
Он сделал глубокий вдох и коснулся струн. Колонка чуть загудела, когда он провел по струнам вниз, выпуская в мир первый аккорд. Он всегда начинал с мелодий, оставляя песни на середину и конец. Они позволяли настроиться, вызвать в памяти необходимые образы, составляющие ткань музыки, которая звучала в его голове. Текст мелодии постепенно стал сложнее, он брал один аккорд за другим, дополняя и усиливая те моменты, которые нужно было выделить. Сегодня шло хорошо: музыка дышала, отчетливо были слышны ее вдохи и выдохи, взлеты и падения, она затрагивала струны души. Это чувствовалось и в слушателях, медленно собиравшихся вокруг. Кто-то из них уже покачивал головой в такт, кто-то просто заинтересованно слушал. Он всегда играл, чуть закрыв глаза, чтобы не отвлекаться на людей вокруг, но периодически посматривал на окружающих, чтобы понять, все ли идет в правильном направлении. Сейчас все было как нужно, он видел этот блеск в глазах, который сопровождает искренний интерес.
Он взял последний аккорд, лишь чуть потянув струны, и оставил его висеть в воздухе, с удовольствием отмечая, как он захватил людей вокруг, которые, лишь дождавшись, когда угаснет последняя нота, стали аплодировать. Он чуть поклонился, поприветствовав и поблагодарив слушателей, и резко перебрал струны, поставив уже новый аккорд. Так началась зажигательная испанская песня, заставившая слушателей танцевать вместе с музыкой.
Потом было много всего, что он исполнял уже не раз. Люди знали эти песни и с удовольствием подпевали, а на мелодиях внимательно слушали. Несколько раз он импровизировал, используя довольно сложные техники, чем вызвал восхищенные возгласы и аплодисменты. И на завершающей песне, которую он решил закончить горячей импровизацией, где ноты сыпались градом, он увидел ту, кто приковал его взгляд до конца исполнения.
Она была одета немного не по погоде: легкое белое платье, достаточно короткое, чтобы обращать на себя внимание, но недостаточно, чтобы выглядеть вульгарно. На плечах у нее была короткая джинсовая куртка, призванная защитить от холодного вечера ее хрупкие плечи. Длинные русые волосы обрамляли красивое лицо, на котором живым интересом светились темно-зеленые глаза.
Он не видел, когда она пришла, но момент, в который их взгляды пересеклись, нарушил всю его построенную мелодию. Он постарался скрыть это от слушателей парой эффектных пассажей, поставив точку. Зрители зааплодировали, некоторые с грустью вздохнули, услышав, что это был конец. Он стал собираться, люди кинули еще несколько монет в его чехол, где уже собралась приличная сумма, и начали расходиться.
Но не она. Он услышал цокот каблуков и, подняв взгляд, увидел, что она стоит прямо перед ним, чуть склонив голову набок.
- Это было очень здорово, ты знаешь? – спросила она кокетливо – ты сильно занят? Я бы хотела немного поговорить о технике, которой ты использовал в конце выступления…
Разговор они продолжили уже в ближайшей кофейне, куда он всегда заходил после выступлений. Девушка оказалась знатоком во всех стилях и направлениях. О чем бы они не начинали говорить, она всегда могла сказать столько, сколько в его голове даже не умещалось. Они проговорили до закрытия кофейни, но, хоть хозяин ее и позволил им остаться до своего ухода после закрытия, времени им не хватило, и они продолжили разговор уже гуляя по улице. Наконец, когда стало уже совсем поздно, он, очень стесняясь, предложил ей продолжить общение уже у него дома, раз он живет недалеко. Глаза ее при этом предложении игриво сверкнули, и она согласилась.
Лишь переступив порог, он включил музыкальный центр. Заиграл старый джаз и под пронзительные звуки трубы и двух джазовых голосов он сварил кофе. Присев на диван, они стали говорить о классическом джазе, где она натолкнула его на ряд мыслей и идей, которыми он тут же поделился. Ее вид, ее голос и то невероятное количество музыкальной души и знаний в ней, буквально заставляли его голову фонтанировать идеями о новых и новых песнях…
Обсуждения его идей заняли у них всю ночь. Он не переставал поражаться ей. Казалось, что она знала не только все стили и техники, но и всех исполнителей мира во всех жанрах. Причем не важно из какого века. Про каждого у нее была какая-то интересная деталь, и казалось, что с каждым был личный разговор.
В конце концов, он не выдержал и спросил ее, откуда ей все это известно? Она музыкальный редактор? Или, может, продюсер? Девушка вздохнула и посмотрела на поднимающийся за окном рассвет. Взгляд ее стал грустным, и она печально произнесла:
- Мне известно все это не потому что я что-то читала или слышала… Я спрашивала у этих людей так же, как у тебя сейчас. Видишь ли, я не простая девушка, которой понравилась твоя музыка… Я… Знаешь, меня по-разному называли. Но мне больше всего нравится имя Муза. В Греции мне дали первое имя, которое мне понравилось… - тут она улыбнулась, и взгляд ее стал мечтательным – ох уж эти греки, любители искусств. Я уже много лет вижу этот свет и слушаю музыку, которая его наполняет. И пришла к тебе не случайно. Ты сам позвал меня теми звуками, которые создавал. Я прихожу ко всем, кто пытается сделать мир лучше с помощью музыки, но всегда знаю, кто действительно сможет этого добиться. Ты не веришь мне - на этих словах он смутился, это была правда, которую он не хотел ей говорить, боясь оттолкнуть – не переживай, я не обижаюсь. Никто не верит. Ты поймешь, только потом, когда пройдет время. Мы всегда встречаемся, когда конец музыканта близок… И ты когда-нибудь встретишь меня вновь. Это моя грустная доля. И тогда все вы говорите, что все-все поняли и это приятно… - она снова улыбнулась, широко и тепло – я пришла вдохновить тебя на новые песни и, мне кажется, это получилось. Тогда какая разница, кто тебе повстречался? Главное, это музыка, которую рождает твое сердце…
Тот вечер он вспоминал много лет. Он сделал его знаменитым, многие песни он написал тогда под впечатлением, которое она тогда произвела. А потом уже он научился выражать через музыку все, что хотел сказать людям. Постепенно, девушка, назвавшая себя Музой, стерлась из памяти, остался лишь ее мутный образ, который периодически всплывал в памяти.
После последнего концерта он решил прогуляться. Его карьера завершена, можно идти на покой. Он сказал, все что хотел, его песни звучат по всему миру, его идеи нашли отклик в миллионах сердец. Этим можно гордиться по праву.
Навстречу ему шла она. Не изменившаяся ни на одну деталь. Ее зеленые глаза весело смотрели на него, а широкая улыбка также согревала, как и многие годы назад. Они остановились друг перед другом, и он думал, что хотел бы ей сказать, как благодарить, но Муза приложила палец к его губам и сказала:
- Я знаю. Но благодарить нужно тебя. Ты сделал этот мир лучше, поэтому скоро мы будем вместе слушать музыку сфер…
Скоро его время пришло. В свой последний миг он услышал прекрасную мелодию, наполнившую его душу покоем. Муза выполнила обещание…
