Он открыл глаза. Мир вокруг был залит ослепительным белым светом, который поглощал все вокруг. Понемногу в мареве стали проступать отдельные очертания предметов. Белый свет шел из лампы, которая висела прямо над ним и освещала лицо. За ней смутно можно было рассмотреть вентиляционные решетки на потолке, отливающие серебром. Боковым зрением он видел небольшой столик, на котором лежали какие-то инструменты, а сдругой стороны стоял монитор, который через равные промежутки времени издавал тихий короткий писк.
Все тело было каким-то… Странным. Тяжелым и непривычным, казалось, что оно никогда раньше не использовалось, настолько закоснелыми были его части. Он не мог пошевелить ими и в голове лениво прошла мысль, что, наверное, это действие наркоза или чего-то подобного.
Но как он попал сюда? И вообще, кто он сам? Лоб чуть нахмурился, на полноценную гримасу сил не было. По какой-то неведомой причине в памяти не находилось ни одного четкого воспоминания. Странные обрывки, нечеткие образы, но ничего внятного, такого, что можно было сказать о себе твердо. Что же происходит? ...
- Он очнулся! – раздался рядом женский крик – зовите профессора, он должен быть первым, кто увидит его!
Раздался звук открывшейся двери, потом топот ног, приглушенные голоса, шуршание колесиков стула по полу. Часть света лампы вдруг загородил силуэт человека, внимательно рассматривавшего его. Худощавое лицо, небольшая бородка, очки в тонкой оправе, неопрятная шевелюра на голове. Человек, похоже, был очень взволнован, мимикаотражала беспокойство, которое было особенно заметно по возбужденному блеску в глазах.
- Ты слышишь меня? – тихо спросил он, посмотрев лежащему в глаза.
Тот на несколько мгновений задумался, пытаясь понять вопрос. Мысли текли медленно и смысл сказанного доходил постепенно. Кажется, говорящий хочет удостовериться, что звук его голоса приемлемой громкости и нормально воспринимается. На такой вопрос можно было ответить утвердительно и в сознании постепенно появился ответ. Дальше в ход пошел речевой аппарат, которому мозг дал командусообщить данную информацию и губы лежащего разомкнулись:
- Д…а… – он смог произнести только это и даже эти две буквы дались с большим трудом.
Человек в очках заметно оживился, озабоченность на лице спала и на нем стали появляться признаки радости. Он чуть улыбнулся и кивнул, а затем спросил, медленно и внятно:
- Ты сможешь сесть? – этот вопрос вызвал замешательств, потому что потребовал осознания гораздо большего количества моментов. Сначала сама суть вопроса. Нужно совершить какое-то действие, а точнее оценить возможность его исполнения. Он попробовал оценить возможности своего тела и постепенно пришел к выводу, что оно в порядке, а значит, выполнить действие возможно. Значит, нужно ответить утвердительно. То есть сейчас снова нужно дать положительный ответ. Это было уже легче, так как такое действие его тело уже выполняло ранее. Он повторил цепочку, которую делал в прошлый раз и ответил уже более быстро и внятно:
- Д….а. – сейчас это было уже легче, при следующем повторении он, наверное, сможет сказать все единым словом.
Человек в очках еще раз кивнул, выражение лица уже совсем перетекло из беспокойства в радость, он улыбнулся шире и произнес, все так же говоря медленно и внятно:
- Тогда, пожалуйста, сядь. Это очень важно.
Лежащий человек задумался снова, но процесс пошел быстрее, так как часть действий уже была понятна. Возможности тела позволяли ему выполнить действие, он это смог даже подтвердить. Теперь было необходимо напрячь определённые мышцы и дать команду верхней части тела принять вертикальное положение.
Но как это сделать? В мозгу лихорадочно стали устанавливаться нейронные связи, проводился анализ имеющейся информации и ее применение к существующей ситуации. Наконец, было найдено решение. Цепочка действий установилась и указания последовательно прошли по нервной системе к необходимым частям тела. Напряглись мышцы торса, которые перевернули верхнюю часть туловища на один бок. При этом в глаза перестала светить лампа и мир вокруг стал более темным, что зрительный аппарат воспринял с удовлетворением. В глазах остались темные пятна, которые постепенно проходили, а за ними вырисовывались очертания помещения, в котором он находился. Потом был выставлен и притянут к себе локоть и постепенно, пользуясь рукой как рычагом он поднял торс, а затем, пользуясь мышцами спины и тела, поднял туловище и принял вертикальное положение.
Вокруг было помещение с белыми стенами, освещенное светом ламп под потолком. Помимо, человека, который его рассматривал, в комнате находилось еще двое человек разного пола: одна женщина и один мужчина. Женщина, судя по виду, была молодой, с точеными чертами лица, длинными черными волосами и стройной, худощавой фигурой. Мужчина был старше, гораздо шире в плечах и более округлым телом. Его лицо было лишено растительности, как и голова – он был абсолютно лыс. Глаза прятались за очками в толстой прямоугольной оправе. Все присутствующие были одеты в белую одежду, у мужчин она была мешковатая, у женщины – приталенная, более по фигуре. В голове возникла подсказка, что эта одежда называется «халат» и носят ее особые люди – «доктора».
Он почувствовал, что и на нем есть какая-то одежда – об этом подсказывали органы чувств и странное осознание того, что все вокруг, и он в том числе, должны быть одеты.
Опустив голову вниз, он увидел, что одет в сплошную, тоже белую одежду, у которой не было верха и низа, она перетекала из одной части в другую, а на ногах были мягкие белые предметы, которые обволакивали его ступни. Сознание услужливо подсказало, что такая одежда называется «комбинезон», а вещи на ногах – «ботинки». В целом внешний вид был оценен как удовлетворительный.
Его взгляд вернулся к людям, которые стояли перед ним. У каждого к халату (мозг с радостью использовал знакомое понятие) был прикреплен прямоугольный предмет, на котором было видно изображение лица человека, который его носил и нанесено некоторое число непонятных символов. Чем дольше он в них всматривался, тем более понятными они становились, и постепенно информация стала расшифровываться мозгом. Она оформилась в виде слов, которые в его голове произнес слабо знакомый голос: «Жу…рав…лев… А…на…толий». «Журавлев Анатолий» - произнес голос еще раз. Следующее слово было «доктор». Оно было расшифровано быстрее, а сознание подсказало, что этот процесс называется «чтение». А еще, что это было имя человека, у которого был этот… «Бейдж» - всплыло в сознании.
Он поднял голову и посмотрел на Журавлева. А потом медленно произнес:
- А…натолий Журавлев. – голос немного дрожал, как будто им никогда не пользовались, но сама фраза не вызвала особых затруднений. Доктор широко улыбнулся и также спокойно ответил:
- Да, это я. Ты понимаешь, что я тебе говорю? – ответом был медленный кивок. Слова расшифровывались в голове, но это все еще происходило медленно, заметив это, Журавлев продолжил также медленно. - Я знаю, что тебе пока тяжело. Скоро это пройдет. Тебе нужно больше разговаривать. И тогда ты будешь все понимать быстро.
Он понял, что доктор специально говорит отрывистыми фразами, чтобы понимание приходило быстрее и легче. За это он был доктору… Мозг немного затуманился, загружая информацию и выдал ответ – благодарен. Мысли стали приходить быстрее, из значения стали более отчетливыми и ясными.
- Он пока медленно соображает, как я вижу, – улыбнулся лысый мужчина, на его бейдже было написано, что он Леонид Кравцов и должность его «старший ассистент». – Надо дать ему имя. Мы же не можем называть его просто «он». Да и для осознания себя это очень полезно.
- Согласен, – задумчиво сказал Журавлев и обратился к сидящему. – Ты помнишь какие-нибудь имена? Можешь что-то выбрать?
Он снова задумался. Задача на этот раз была намного сложнее. Нужно было перебрать большое количество данных, которые, как оказалось, уже были у него в голове и совершить выбор наиболее приемлемого имени. Но какие выбрать критерии? Чем вообще отличаются имена? ...
- Это слишком сложный вопрос! – воскликнула девушка, увидев, как он задумался. На ее бейдже было написано, что она Екатерина Лаврентьева и, как и у Кравцова рядом, подписано «старший ассистент». - Ему сложно выбирать, так как непонятно, на основе чего сделать выбор. Я думаю, пока нужно пользоваться его номером, а впоследствии он сам выберет себе имя.
- Это не совсем приемлемо, – ответил Журавлев, – не думаю, что вы, Катя, хотели бы, чтобы вас называли Объект Номер Третий или Объект Три.
- Здесь я согласен с доктором, – присоединился Кравцов, – но что-то временное вместо имени необходимо, или мы не сможем нормально общаться.
- Да… - Журавлев снова задумался и обратился к сидящему. – Давай мы вместевыберем как тебя называть. Ты понимаешь, что я тебе предлагаю?
- Да, – ответил тот через некоторое время, – моя… Память. Показывает… Что я… Человек. Может… быть… называть меня… так? – это предложение далось ему с большим трудом, как и логический вывод. Он не мог понять, чем различаются имена и поэтому попробовал использовать альтернативные варианты. В памяти были данные о том, что на свете много разных живых существ и у всех было общее название. Каждому из них можно было дать имя, но если его не было, то существо называли наименованием вида. «Кошка», «собака», «птица» и т.п. Так как он был похож на окружавших его людей, то сделал вывод, что принадлежит к тому же виду, что и они. Из этого пришло решение, назвать себя наименованием вида.
- Прости, но так не получится, – покачал головой доктор. – Дело в том, что ты… Скажем так, не совсем человек. Это будет сложно пока для понимания, поэтому просто, пожалуйста, поверь мне на слово. Мы придумали название для таких как ты и называем вас «синтетический человек» или, если кратко, синтек. Ты понимаешь меня?
Он снова задумался. Здесь для осознания сказанного потребовалось больше времени, чем раньше, потому что были упомянуты абстрактные понятия. Во-первых, он не человек. Как же так? Для проверки утверждения у него пока не было возможностей, кроме визуального сравнения. Чтобы проверить его истинность, нужны были и другие доказательства, но их невозможно было добыть. Пока он решил оставить этот вопрос, на данный момент разрешить его не было возможности. Во-вторых, доктор попросил поверить ему на слово. Понятие «доверие», тоже было не до конца понятным. Как подсказывала память, ставшая уже привычным приятным помощником, оно подразумевало в данном случае принимать истинность утверждения только потому, что его говорит некто, кому «доверяют», то есть то, что он утверждает, истинно в любом случае, потому что он не может говорить ложных утверждений. Но для того, чтобы «доверие» появилось, нужно было, чтобы этот некто доказал, что ему можно «верить», сообщая верные вещи некоторые количество раз… Тут он окончательно запутался, потому что это была довольно сложная и не совсем понятная материя и принял решение один раз поверить доктору, но затем проверить информацию, так как Журавлев пока доверенным лицом не являлся.
Потом появилась второй вопрос. Доктор сказал, что придумал название «синтек» и оно должно было использоваться вместо понятие «человек». Соответственно, это было наименование вида, как и у всех остальных, а из этого следовало, что можно было использовать именного его, пока он не разберется с критериями, с помощью которых можно было бы выбрать имя.
- Я – синтек, – сказал Синтек, указывая на себя, – пока… не выберу… имя.
Журавлев и Кравцов удовлетворенно кивнули, а Лаврентьева хлопнула в ладоши, радостно улыбнувшись. Они все поочередно также показали на себя, назвав свои имена, чтобы он лучше их запомнил, и доктор попросил называть всех только по имени, потому что так будет гораздо удобнее. Синтек почувствовал, что у него вдруг стали слипаться глаза и тело стало очень тяжелым. Память подсказала, что это состояние называется «усталость» и, наверное, оно появилось от мысленных усилий, которые давались все легче, но очень утомляли тело в целом.
- Я… ус…тал, – сказал он, зевнув, – что... нужно делать?
- В этом случае надо отдохнуть, – ответил ему Журавлев, положив руку на плечо. – Ложись и закрой глаза. Думаю, твое тело само поймет, что нужно делать дальше. Мы поговорим снова, когда ты проснешься.
- Да… - ответил Синтек и вернулся обратно в горизонтальное положение. Доктор щелкнул выключателем, и лампа над ними погасла. Глаза закрылись сами собой, тело расслабилось, и он стал как будто улетать куда-то далеко. Сознание наполнилось странными яркими образами,которые унесли мысли в мир неведомых фантазий….
Когда он вновь открыл глаза, то первым делом проанализировал состояние своего тела. Оно стало чувствовать себя намного лучше, мыслительные процессы стали проходить заметно быстрее. Повернув голову, он увидел, что пищащий прибор, который стоял рядом с кроватью исчез, там стояло небольшое кресло, в котором сидела Екатерина, писавшая что-то в блокноте. Синтек отметил, что нужные слова в сознании стали вспыхивать самостоятельно и гораздо быстрее, ему уже не нужно было задумываться, как называется тот или иной предмет. Это касалось даже вещей, о которых он раньше не думал. Например, что Екатерина – женщина, а Леонид и Анатолий – мужчины. Это определяется некоторыми физиологическими особенностями тела и принадлежность к тому или иному полу влечет за собой определенные устоявшиеся привычки и общественные и личностные ценности. Пока все это было туманно, но он понимал, что как только встретится с этими понятиями вживую, то сможет их осознать и понять.
Екатерина заметила, что он проснулся и отложила блокнот, тепло улыбнувшись. Он отметил, что она «симпатична» по меркам тех параметров, которые уже были у него в голове. Ее голос был приятным и спокойным когда прозвучал вопрос:
- Как спалось?
- Хорошо. Я отлично отдохнул, – ответ ему подсказало сознание, и он понял, что фраза, как и понятия ранее сама всплыла в сознании. Из-за этого он быстрее и четче формировал и высказывал мысли. – Я хочу знать о себе. Расскажи мне… пожалуйста, – последнее слово, как подсказала память, должно было усилить просьбу и помочь склонить человека сделать то или иное действие.
- Анатолий Григорьевич хотел рассказать тебе все сам, – ответила Екатерина, а потом спохватилась, увидев непонимающий взгляд. – Я так называю доктора Журавлева. Григорьевич – это его отчество.
- Да, я понимаю, – Синтеку пришлось задуматься на секунду, но понятие быстро отложилось в памяти. Отчество показывало принадлежность к отцу человека. Странно. А почему не к матери или к ним обоим сразу? Это тоже нужно было обдумать дополнительно. – А как… ты… вы… твое… ваше… отчество? – он не мог понять, как обращаться к ней, в голове было несколько вариаций, но не было понятно, как они совпадают по возрасту, социальному положению и ролям в обществе.
- Давай будем обращаться на «ты», - Екатерина улыбнулась шире. – Я молодая девушка и не имею ничего против этого. А еще ты можешь называть меня Катя – это уменьшенная форма имени, которая поможет нам общаться комфортнее.
- Ка-тя, – он повторил имя по слогам, как будто пробуя его на вкус. Это действительно было более удобно для общения. Его имя обязательно должно иметь такую форму. А еще, он осознавал себя как существо мужского пола – это было заложено изначально, это ему подсказывало сознание, которое основывалось на ощущениях и физиологии тела. – Катя, – повторил он, – так ты расскажешь обо мне подробнее? Или нужно подождать Анатолия, – он задумался, вспоминая, – Григорьевича?
- Да, лучше подождать его, – Катя внимательно следила за тем, как он разговаривает, строит предложения, видно было, что ей важна каждая деталь. – Ты спал почти сутки, мы по очереди следили за твоим состоянием. Если ты чувствуешь, что готов поговорить, я вызову доктора, он этажом ниже, сейчас работает в лаборатории.
- Да… Наверное, я готов, – ответил Синтек, проанализировав состояние тела, которое сигнализировало о полной работоспособности.
- Ну тогда я звоню, – Катя вытащила из кармана телефон и нажала на кнопку вызова. – Алло? Анатолий Григорьевич? Да, он проснулся и готов поговорить. Хорошо, ждем. Он скоро придет, – сказала она, повернувшись к Синтеку.
- Это хорошо, – кивнул он в ответ и медленно сел на кровати. Приняв вертикальное положение, он осмотрел комнату. В ней находилиськровать, три кресла, на одном изкоторых сидела Катя, и небольшой стол на колесиках, на котором стоял какой-то прибор с большим экраном. Он раньше стоял рядом с кроватью и именно от него периодически доносился писк. В сознании появилась мысль, что это прибор, которыйотражает основные показатели жизнедеятельности организма, к которому подключен. Странно, откуда это ему было известно, если он никогда этот прибор не видел?
- К сожалению, тут особо не на что смотреть, – сказал Катя, проследив за его взглядом, - но скоро ты сможешь познакомиться со всем миром. По крайней мере я надеюсь на это, как и все мы.
- Катя, – он повернулся к ней, – ты не сказала, какое твое отчество. Я бы хотел знать.
- Ну… - девушка замялась. – Я не очень люблю о нем говорить, потому что воспоминания о моем отце довольно грустные. Поэтому давай обойдемся без него.
Синтек вновь обратился к своему сознанию за подсказкой. Родители были важной частью каждого человека, они производили его на свет, растили и оберегали. Это -естественной функцией, необходимой для существования жизни. Но в его памяти присутствовали знания и о негативных вещах. Родители могли обидеть ребенка, отказаться от него, нанести увечья и даже лишить жизни. Зачем? Это было непонятно. Это противоречило животной природе, которая была присуща человеку. Странно…
- Зачем люди обижают своих детей? – задал он вопрос Кате, вздрогнувшей от неожиданности.
- Ты задумался о родителях и поэтому спросил? – вопросом на вопрос ответила она.
- Да. Мне непонятен этот момент. Я задал некорректный вопрос? – он увидел, что ее лицо вдруг стало печальным после его вопроса.
- Нет, ты задал все правильно. Ты должен знать, что многие животные плохо относятся к своим детям. Хотя чаще это присуще только самцам вида, самки же относятся либо нейтрально, либо хорошо. Хотя и здесь есть исключения, – она провела рукой по волосам. – Кто-то не хочет детей, кто-то зол по своей натуре. Дети не виноваты в том, что родились, но часто мешают родителям, поэтому провоцируют агрессию. Просто кто-то понимает, что это дети и что так и должно быть, они приятная обуза, и принимают это как данность, и хорошо выполняют свои обязанности по воспитанию. А кто-то не понимает этого или не хочет понимать, а может просто не умеет. И такие люди ведут себя… неадекватно. Ты поймешь это, когда разберешься в поведении человека. Но для меня этот вопрос значит немного другое… Мой отец погиб. Совсем недавно. Поэтому для меня эта тема болезненная, – она резко выдохнула и чуть улыбнувшись посмотрела на Синтека, но глаза остались печальными. – Давай лучше поговорим о чем-нибудь повеселее. Люди такие многообразные, а мы с тобой начали с не самых приятных тем.
Синтек открыл было рот, чтобы задать следующий вопрос, но тут дверь в комнату распахнулась и зашли Журавлев и Кравцов. На их лицах читалось радостное возбуждение, оба держали в руках толстые блокноты, а у доктора в руках был диктофон.
- Ну что, наконец-то мы можем пообщаться! – сказал Журавлев, пододвигая к себе кресло из угла комнаты. Кравцов сделал тоже самое, присев за спиной доктора. Анатолий открыл блокнот и сделал первые пометки, а затем включил диктофон и положил его на колено. – Итак, это наш первый разговор, скажи, как ты себя чувствуешь?
- Хорошо. Состояние тела удовлетворительное, каких-либо затруднений или лишений тело не испытывает, – ответил Синтек. – Вы обещали рассказать мне, кто я и для чего здесь нахожусь, – он решил не ждать и напомнить сразу, так как это было важнейшим вопросом, который у него был.
- Я сейчас все расскажу, – ответил доктор, продолжая вести заметки. – Но сначала нужно рассказать тебе, как будет проходить наше общение. Мы будем начинать его с нескольких стандартных вопросов, а затем обсуждать все новое, что ты узнаешь. Такой порядок нужен для того, чтобы мы корректно вели исследование. Хорошо?
- Да, конечно, – кивнул Синтек, понимая, что это необходимо, но не зная зачем. – Я не имею ничего против.
- Замечательно. Итак, давай приступим. Первый вопрос: кто ты?
- Я – Синтек. Я не знаю точно, что это такое, но судя по информации, которая у меня есть, я принадлежу к этому виду.
- Хорошо, - доктор записал ответ в блокнот, - какие чувства тебе известны?
- Этот вопрос мне не совсем понятен, – он задумался. – Что вы имеете в виду? Органы чувств? Тогда это обоняния, осязание, зрение…
- Нет, я не об этом. Какие тебе известны эмоции?
- Никаких – это была правда. Он не чувствовал ничего особенного, гормональный фон был в равновесии. Была только средней силы тяга узнать кто он и что происходит. Пошарив в памяти, он узнал, что это называется «любопытство» - я испытываю любопытство. Это эмоция?
- Не совсем, – доктор улыбнулся. – Это скорее твое состояние, обоснование желания узнать что-либо. Последний вопрос: тебе известно, что такое «душа»?
Синтек вновь обратился к своей памяти. Упомянутое понятие имело определение, но крайне нечеткое. Все усложнялось тем, что их существовало несколько и было сложно выбрать какое-нибудь одно. Из этого он сделал вывод, что не уверен в верном описании понятия и потому ответил:
- Нет, что это, мне неизвестно.
- Хорошо, – Анатолий записал ответ и устроился поудобнее, – итак, я готов ответить на все твои вопросы.
- Первый вопрос, – не стал медлить Синтек, – что я такое? К какому виду я принадлежу?
- Ты – синтетический человек. Это значит, что ты не был рожден естественным образом, как человек. Мы создали тебя путем использования большого количества технологий и искусственных материалов. И ты, кстати, – единственный в своем роде. То есть такого вида «синтек» не существует. Отличия твоего тела от человеческого кардинальны: вместо костей использованы металлические сплавы, кожа создана искусственным путем из неорганических соединений, кровеносная система выполнена с помощью резиновых трубок, пищеварительная система в представлении живой природы отсутствует. Но есть и сходства с человеческим организмом: часть органов, такие как сердце, легкие, половая система – идентичны обычным. Для них были использованы донорские органы. Особо нужно выделить мозг и нервную систему. Она гибридная и устроена так, что тебе имплантирован настоящий человеческий мозг, но с модификациями, которые позволяют использовать его как компьютерную систему со всеми ее преимуществами, такими как самодиагностика, резервное восстановление – на случай травм – возможность наблюдения за системой с позиции администратора, то есть отслеживать все изменения и процессы, которые происходят внутри сознания.
- Зачем все это было сделано? – информация заставила Синтека что-то ощутить. Это был выброс определенных гормонов, которые вызвали в результате химических реакций чувство, называемое «тревогой». Он не мог понять, чем это было вызвано, поэтому решил задать следующий вопрос и при этом наблюдать за тем, что происходит внутри его организма.
- Ты был создан, чтобы можно было изучить, как работают чувства человека, посмотреть «изнутри» на происходящие процессы – ответил Журавлев – до этого технологии позволяли посмотреть на все процессы только «извне», но в результате многолетнего труда меня и моих коллег мы смогли создать уникальную модель человека, которая позволит нам отследить все процессы непосредственно из источника.
- И эта модель – я? – Синтек ощутил чувство, которое называлось «расстройство». То, что он лишь модель расстраивала его, хотя он не мог понять почему. Но от этого его состояние ухудшалось. Наверное, все эти чувства нужно будет обдумать и попытаться понять, а пока он решил, что нужно узнать, как можно больше информации.
- Да. Но ты не бездушная машина, – Синтек заметил, что доктор сказал эти словав более быстром темпе и ощутимо заволновался, когда глянул на его лицо. Он понял, что на нем отражаются эмоции и вернул прежнее безучастное выражение, чтобы разговор шел комфортно – ты будешь полноценной личностью. Твое сознание, несмотря на интеграцию мозга с компьютером уникально, как и у любого человека. Ты осознаешь себя, обучаешься и можешь вести себя и жить как человек. Это было основной нашей целью, поэтому ты не должен чувствовать себя неполноценным. Это важно, не забывай об этом.
- Хорошо, спасибо вам за это, – сейчас появилось новое чувство, память подсказала, что это «облегчение». Но он лишь немного перекрыло расстройство, и он начал путаться. На то, чтобы разобраться в гормональных процессах и их влиянии, нужно было время. Еще он вдруг стал чувствовать усталость. Все эти мыслительные операции все еще утомляли его, хотя и не так быстро. Он сформулировал фразу вежливой просьбы и сказал доктору – извините, но я устал. Мы можем, пожалуйста, продолжить позднее? Мыслительные процессы, к сожалению, меня утомляют, и я не готов, к моему расстройству, говорить дальше.
- Конечно! – Журавлев закрыл блокнот и положил диктофон в карман – Я понимаю, твое тело все еще адаптируется, поэтому не буду тебя больше утомлять. Мы встретимся завтра. Я еще хотел сообщить вот что: так как идет исследование и ты – главный наблюдаемый, то каждый день мои ассистенты – он кивнул на Катю и Леонида – будут проводить ряд тестов и мероприятий и помогать тебе адаптироваться к жизни в обществе. Катя отвечает за социализацию и общение с людьми, она будет рассказывать тебе о людских нравах и будет помощником в налаживании контактов, а Леонид будет отвечать за техническую составляющую, проводить наблюдения за твоим организмом и исправлять какие-либо проблемы если они возникнут. Ты всегда можешь обратиться к любому из нас за помощью, если что-то будет нужно – доктор поднялся со своего места, следом встали и остальные – сейчас отдыхай. Встретимся завтра.
- Да, спасибо, Анатолий Григорьевич – Синтек решил использовать уважительную форму обращения, так как Журавлев был главным по всем признакам социальной роли и старшим по возрасту. Он пошарил в памяти и вывел вежливую форму прощания – надеюсь на скорую встречу. Всего доброго.
Доктор кивнул, и они с Леонидом вышли. Катя осталась, чтобы выключить свет и помочь Синтеку улечься. Когда она убедилась в том, что все в порядке, то наклонилась к нему и тихо сказала:
- Я не ответила на твой вопрос. Это невежливо, прости. Моего отца звали Александр. То есть я – Екатерина Александровна.
- Какое красивое имя - Синтеку понравилось его звучание и сочетание букв – такое имя могло быть только у хорошего человека.
- Да, он таким и был – Катя грустно кивнула – ну что ж, мне пора. Отдыхай.
- Всего доброго – сказал он ей на прощание.
Когда дверь закрылась, он хотел проанализировать чувства, которые испытал за весь недолгий разговор, но сил уже не было. Он закрыл глаза и тело расслабилось. Вокруг вновь стали разливаться неведомые фантазии и, уже уходя в их мир, он подумал «Александр. Какое хорошее имя. Может быть, мне подойдет именно оно…». После этого его сознание отключилось, и он провалился в сон.
Продолжение следует…